Пусть палуба качается и стонет,
И ветер треплет наши паруса,
И мачт верхушки, в серых тучах тонут,
И пусть грозят нам бурей небеса.

Лишь в буре, ты плечо узнаешь друга,
И руку крепкую, что смыть, не даст волне.
И пусть хриплю, и изрыгаю ругань
Но это то, что очень нужно мне.

Сглотнув тугой комок, кипящей соли,
Смахнув волну с потрескавшихся губ,
Я в буре! Я живу! И я доволен!
И я под ветром, как могучий дуб.

И с лицами, исхлестанными ветром,
Мы дружно убираем паруса,
Нам буря только в радость, как игрушка,
И веселят разверзшись небеса.

А штиль настанет, будем штопать раны,
На теле и на наших парусах,
И в душах наших, темных, грубых, рваных,
Проснется солнце, как и в небесах.

И можно помечтать, о том, что где-то,
На дальнем и забытом берегу,
Осталась та, чей образ незабвенный,
В душе, я грешник, свято берегу.